1way_to_english
Хотя исходно нейроны в мозге у всех людей расположены одинаково, связи между ними — синапсы, исчисляемые триллионами, — сконструированы так, что могут меняться радикальным образом.
Эти изменения идут всю жизнь, являясь реакцией на наш опыт.
И каждая волна синаптических изменений влияет на то, как мы воспринимаем окружающий мир.
Чтобы как-то сжиться с этими постоянными изменениями, мы вырабатываем «привычки». Речь идёт не только о каких-то вредных пристрастиях — в форме таких привычек усваиваются и культурные нормы, например правила поведения или сексуальные стереотипы; и даже черты характера, например подозрительность.
«Но когда эти паттерны поведения многократно активируются, формирующие нейронные пути начинают укрепляться, их детали прорабатываются и стабилизируются и, наконец, высекаются из камня (или хотя бы из плоти)».
Зависимость — это такой же паттерн, заученный мозгом до мучительной привязанности. С каждым разом эта привычка укрепляется в нас всё больше, отказаться от неё становится всё сложнее.
Дело не в слабой воле — просто мозг уже знает, как быстрее и эффективнее получить желаемое.
Проблема первая:
Одна из главных функций дофамина — помочь мозгу выделить доступные цели. Ближайшие цели — это доступные цели, и нейронные сети полосатого тела растут с притоком дофамина, когда такая цель объявляется и кричит: вот она я! Волна дофамина развеивает привлекательность прочих целей.
Проблема вторая:
Зависимость нарушает работу механизмов когнитивного контроля. Поначалу контролирующие функции находятся у префронтальной коры — она управляет нашими рассуждениями и интуицией, помогает приспособить опыт к новым реалиям. На ранних стадиях зависимости она находится в согласии с полосатым телом и посылает такие сигналы: «Мне это нравится, я получаю от этого удовольствие и буду продолжать, мне просто нужно себя контролировать».
При развитии зависимости происходит рассогласование между этими двумя отделами мозга.
«Привычки освобождаются от контроля со стороны вышестоящего органа, поскольку полосатое тело больше не просит содействия и перестаёт посылать просьбы об участии префронтальной коры в принятии решений»
Это приводит к автоматизации действий зависимого, направленных только и исключительно на достижение желаемого. То, что когда-то было импульсивным и приятным, стало компульсивным, навязчивым и болезненно необходимым.
Тут уже не идёт речь о получении удовольствия — мозг делает всё для того, чтобы нужный паттерн просто был реализован, любой ценой и как можно быстрее.
Не зависимость поражает мозг, наоборот, мозг сам формирует зависимость.
/Марк Льюис | Биология желания/
Journal information