scinquisitor
Жил-был король, который страсть как любил мудрость.
До прихода к власти все свои деньги он тратил на сборники цитат великих людей и при каждом удобном случае – цитировал, чтобы блеснуть умом.
«Стремитесь не к успеху, а к ценностям, которые он дает» – такое направление развития государства задал король правительству и удалился в поисках благодарной аудитории.
В те смутные времена страна переживала экономический кризис.
Цены взлетели.
Но бесплатные и мудрые советы короля не оставляли людей в беде.
О том, что «глупость – это недостаток и против него нет лекарства», узнавали опечаленные жертвы мошенников.
«Все на свете – это разные проявления одного и того же», – вставал король на защиту синоптиков, когда в обещанный солнечный день шел дождь.
«Мы всегда преувеличиваем важность жизни отдельного человека. Есть множество людей, не знающих, что делать с жизнью, — не так уж и безнравственно лишить их ее», – подбадривал он палача.
Но однажды произнесенная мудрость утрачивала свой шарм, и король нуждался в новых цитатах.
А тут как раз в страну заехали двое заморских философов. И заявили они королю, что цитаты великих – это прошлый век. Ведь могут они создать целую замечательную философию, лучше которой и придумать нельзя. И как науками заниматься объяснит, и как вести себя хорошо научит, но обладает таким чудесным свойством, что совершенно непонятна для всякого человека, который не на своем месте сидит или непроходимо глуп.
«Вот была бы замечательная философия! — подумал король. — Процитировал пару мыслей — и сразу видать, кто в твоем королевстве не на своем месте сидит. А еще я смогу отличать умных от глупых!»
И дал он философам много денег, чтобы те немедля приступили к работе. А философы все деньги на женщин и вино спустили. Даже на карандаши не осталось, не говоря уж о ластиках. Да и писать и читать они не умели. Взяли они тогда книг старых, нарезали из них слов – и давай по-новому склеивать. А чтобы дело быстрее шло, взяли они холст, налили сверху клея, накидали нарезанные слова и выпустили прытких белок, чтобы те бегали по холсту и слова перемешивали.
Весь город уже знал, каким чудесным свойством обладает новая философия, и каждому не терпелось убедиться, какой никудышный или глупый его сосед.
И вот собрался народ на площади. Король забрался на подиум и начал читать мудрость, которую философы к холсту приклеили:
«С постигнутой им мыслью, что единичное сознание в себе есть абсолютная сущность, сознание уходит обратно в само себя. Для несчастного сознания в-себе-бытие есть потустороннее его самого. Но движение несчастного сознания завершило в нем то, что единичность в ее полном развитии или единичность, которая есть действительное сознание, была установлена как негативное его самого, т.е. как предметная крайность или, иными словами, его для-себя-бытие было исторгнуто из себя и превращено в бытие».
«Словно я всмотрелся в бездну мудрости, и она всмотрелась обратно» — воскликнул король, стряхивая со щеки скупую слезу.
«Браво!» — раздался глас народа.
А философы те потом и в других королевствах побывали и много великих дел наделали. И по сей день находятся у них шутники-подражатели.
И с тех пор всех, кто в гениальности таких новых философий сомневался, объявляли глупцами, что не на своем месте сидят и трудов великих не читали.
Journal information