
Итак, миф, будучи символической формой, избегает и схематизма и аллегоризма.
Но как же назвать такую форму бытия, где и целое, общее и частное, то есть и отвлеченное и конкретное, объединены равноправно, так, чтобы целое и общее не механически переносилось на частное, но частное диктовало ему твердые и определенные границы его функционирования, и чтобы частное не пассивно отражалось в общем, но общее давало себя чувствовать в каждой части в той или другой мере?
Такое бытие есть, и оно называется организм.
В организме спасена идея и спасена материя и, будучи самостоятельным, то и другое взаимно ограничивается, порождая третье, что уже ни то и ни другое.
/Лосев Алексей Федорович | "История античной эстетики"/
Journal information