Человек возник над животной машиной - как новая надстройка: над ней.
Человек поднялся из животной машины.
Свободная воля – это всадник на биомашине.
Животная машина – это база, это базовое животное, на котором возникшее человеческое едет подобно наезднику.
Не будет этого базового животного – человека не будет, и он никуда не поедет.
Когда, в какой момент начинается человеческое?
Когда начинает осознаваться, что есть выбор. До этого выбор происходит автоматически, без подключения мышления.
Здесь можно вернуться к проблеме со скотиной: с одной стороны, она машина, а с другой – она страдает и имеет волю. Скотина - машина, потому что она не выбирает; она делает. А человек настолько ставится в положение скотины, насколько он не выбирает сам в силу внутренних ограничений. А насколько человек ставится в положение машины – настолько, насколько ему запрещено выбирать внешней силой. В человеке машинное и скотинное таким образом незначительно разделяются.
К страданию принуждает не только внешние факторы, к страданию принуждают и внутренние программы. И через это страдание живым существам задается движение, в том числе к питанию и размножению.
За исключением страдания, скотина есть машина.
И точно так же и многие люди – за исключением страдания, человек есть машина.
Но не каждый человек.
Направление к человеческому – это вектор, это стремление.
Человек – генератор высшего, в том числе всех высших смыслов и целей.
Высшее можно представить не как что-то предметное, поскольку это будет спорно, а как направление к высшему.
Человек – это направление к высшему.
Человек не есть среднее; в среднем виде он бы до сих пор бегал по африканской саванне.
Человек есть точка приложений усилий вида.
/Сергей Морозов | "Цивилизация. Машины. Специалисты."/
Картинка кликабельна.
Journal information