Я просто слышу шелест событий. Знаю, где упадет дерево. Потому мои колонки вызывают явление резонанса: я чувствую настроение общества...
И сейчас я слышу уныние.Пишет Ульяна Скойбеда о настроении в РФ.
Экономическая ситуация в Украине на порядок тяжелее, но социо-культурная составляющая украинской нации сформировала другое восприятие и расстановку акцентов. Украинцы осознали важность своего мнения, выбора и действий. Для обычного украинца о возврате
90-х не идет и речи, не смотря на все сложности, трудности и войну. Появилось понимание себя, своей страны, ощущение будущего.
Взрыв патриотизма на волне Крыма был велик, но он прошел
сть у меня странное ощущение. На улице снова 90-е.
Свет стал тусклее.
Люди задерживают руки над полками при покупке продуктов, а мимо некоторых стендов в супермаркетах проходят, не останавливаясь. Уже даже не выбирают: взять или не взять? Мимо.
Да, об этом я и писала в августе, когда объявили санкции. О том, что всеобщее патриотическое ржание: «Бу-га-га! Шапками закидаем! Сдохнут без наших рынков сбыта!», – глупость. Ясно же было, что санкции не ограничатся продуктами.
Запад однажды уже удавил СССР, опустив цены на нефть, как убийца опускает голову жертвы под воду (простите за натурализм)...
Мне после той колонки горячо возражали, что США не пойдут на такой шаг, что им самим это невыгодно и что невозможно в нынешнем мире удержать цены на энергоносители...
И кто был прав?
Я просто слышу шелест событий. Знаю, где упадет дерево. Потому мои колонки вызывают явление резонанса: я чувствую настроение общества...
И сейчас я слышу уныние.
Коллеги вдруг заговорили о ценах на продукты и расходах супа на неделю в литрах. Кого-то увольняют: кризис, безработица. «Подайте...», – тихо дребезжат несчастные в ленте Фейсбука – тщетно.
Тревога, резко выросший курс доллара и евро, закрывающиеся больницы и школьные секции (государство отказывается от социальных обязательств), инфляция...
В вагоне метро сумасшедшая в зашитом пальто поет: «Ой, цветет калина», – и заикается на слове «молодого»: «Парня ма-ла-до-го-го-го», – я не видела такого с 90-х.
В кабинет приходит коллега, бывший большой начальник, и говорит: «И хорошо, что люди пьют: если что, пойдем собирать бутылки...»
Вот какие настроения в обществе.
Конечно же, люди разные, и кто-то из моих знакомых именно сейчас едет на Кипр и посещает «атмосферные» мероприятия.
Депрессия сильна у тех, кто и раньше, при так называемой стабильности, покупал куриные окорочка и крупу. Им трудно придумать, от чего же еще отказаться...
«А как же Крым? – спросят меня. – А возвращение в СССР? А обещание носить резиновую обувь и штопать колготки?».
А все сбывается, друзья. Еще немного, будут вам и колготки. И Крым никто из нормальных людей не предаст, он наш, и если погибать, так вместе.
А вот с СССР...
В СССР было не так. Там были надои и удои, в строй вводились новые заводы и авианосцы, то есть низкий уровень жизни компенсировался общим позитивом, гордостью за страну, плюс бонусом шло плановое понижение цен на отдельные виды продуктов.
А сейчас я, например, прогнозирую резкий спад рождаемости. Потому что 90-е вернулись. Ведь резкое понижение курса рубля уже сравнивают с гайдаровской реформой 91-го года, с шоковой терапией. Шок у всей страны...
Взрыв патриотизма на волне Крыма был велик, но он проходит, прошел. Нужна новая подпитка, но мы не завоевали Новороссию (ополченцы не в счет) и не победили Киев.
Кстати, новости о митингах украинских националистов, люстрации, обстрелах, невыплатах зарплат и не включенном в Киеве отоплении почему-то больше не развлекают. Да, Украина глубже погрузилась в 90-е, чем мы, но мы наелись чужими проблемами. У нас своих хватает...
Хотелось бы понятных действий, плана, как правительство будет выводить страну из нынешней ситуации. Проводить земельную реформу? Гнать всех безработных в поле? Отстраивать предприятия? Все для фронта, все для победы?
Но ведь фронта-то нет, вот и когнитивный диссонанс...
Когда на клятой Украине все начиналось, нам говорили: в доме соседа пожар, и, если его не тушить, займется и наш...
Вот, похоже, дымиться начинает.
Ульяна Скойбеда
Journal information