Пусть зодчество водворит на Руси народное искусство,
а за ним последует и живопись, и ваяние, и музыка.
В.А.Соллогуб
Странная судьба у этого мастера, одного из основоположников неорусского стиля. Имя архитектора Ропета, давшего название целому направлению в отечественной архитектуре на рубеже XIX – XX веков, было широко известно в нашей стране и за рубежом. Одни называли его провозвестником нового, народного направления и называли «будущим российского зодчества» (историк искусства В.В.Стасов). Другие употребляли презрительное слово «ропетовщина» и заявляли, что ничего общего с подлинным искусством он не имеет, - так, одна стилизация, подражание, «псевдо».Петушиный стиль.
Иван Ропет напряженно работал и много строил. Но так получилось, что многие его идеи дошли до нас только в рисунках и эскизах, которые публиковались в сборнике "Мотивы русской архитектуры". А постройки, которые сохранились, оказались недолнговечны и умирают одна за другой.
Был Петров, стал Ропе
Иван Николаевич Петров (1845 – 1908) родился в семье с весьма скромным достатком, и никак не должен был стать тем, кем он стал. Его отец работал простым мастером на Петергофской бумажной фабрике. Мальчику с детства внушали, что его ждет труд на той же фабрике. Но он рано остался без родителей, и маленького Ваню взял в свой дом его зажиточный дядя, сумевший дать хорошее художественное образование своему племяннику. В благодарность за это Иван изменил свое отчество – стал Павловичем.
А потом и фамилию вывернул наизнанку – Ропет – экзотическая анаграмма самой обычной фамилии Петров.
У него рано открылся талант к рисованию, поэтому после школы шестнадцатилетнего Ивана определили в Академию художеств. Там он попал в ученики к Алексею Максимовичу Горностаеву, российскому архитектору, художнику, основоположнику фольклорного направления в архитектуре. Горностаев, кстати, построил Надвратную церковь в Троице-Сергиевой пустыни и Успенский собор в Гельсингфорсе (Хельсинки), один из крупнейших и красивейших православных храмов в Европе.
Деревянные кружева и полотенца с петухами
Интересы архитектора были разносторонними. Иван Ропет изучал историю архитектуры, особенно ценил средневековое русское зодчество. Увлекался фольклором. Имел обширные познания в книгопечатании - впоследствии он будет создавать театральные афиши, обложки для книг и журналов, оформит роскошный фолиант "Византийские эмали". Помимо этого будет делать эскизы мебели - разумеется, в своем излюбленном русском стиле, и предметы интерьера. Все, что ни попадается ему, он стремится украсить традиционной русской резьбой.
Первую работу Ропета - это была декоративная отделка зала театра в Красном Селе под Петербургом (архитектор Ф.С.Харламов) в 1869 году - заметили и оценили специалисты. Ропет щедро украсил здание деревянными кружевами, что было для того времени неожиданно и смело. Потом Ропет станет применять этот прием часто, и станет большим специалистом по узорам из дерева.
Баня-теремок
«Чем чаще мы смотрим на подобные работы, - писал журнал «Зодчий», - тем более и более убеждаемся, что разработка мотивов древнего, допетровского русского искусства дает нам полное право видеть в них несомненные признаки «русского стиля», потому что произведения эти дышат такою самобытною оригинальностью, что прежняя улыбка сомнения при произнесении слов «в русском стиле» должна исчезнуть сама собою…»
Временные павильоны
Следующей громкой работой Ропета (он победил в конкурсе архитекторов в 1877 году) стал резной деревянный дворец в виде терема XVII века для российского павильона на Всемирной выставке в Париже. У российского павильона, отмечали французские газеты, больше всего посетителей, и это неудивительно: такой красоты еще здесь не видали.
Помимо «Дворца» Ропет создал деревянные «Буфет русского отдела» и «Русскую избу». Во всех постройках архитектору удалось отыскать особенные приемы, впоследствии развитые последователями русского стиля. Например, достаточно компактное здание «Буфета» состояло как бы из отдельных срубов, живописно скомпонованных так, что все четыре фасада были совершенно различными, причем каждый имел свой композиционный акцент. Разновысокие объемы «Буфета», увенчанные высокими кровлями, производили впечатление смещенных, нарочитых, и даже неуравновешенных. Но в целом производили сильнейшее впечатление.
После парижской выставки имя архитектора стало широко известно за рубежом. Но сказочные терема были временными, и век их был короток. Вряд ли архитектор жалел об этом – он был человеком широкой души, и не оглядываясь назад, шел дальше. Он продолжал свои поиски и в деталях, и в пространственных построениях, создав свой неповторимый почерк – ассиметрию в плане, гармонию в деталях.
Павильон России на парижской выставке произвел настоящий фурор.
В 1876–1880 годах Иван Ропет изучал классическую и современную архитектуру во Франции, Италии и других европейских странах, в то же время занимаясь коммерческими проектами.
Совершенно естественно, что после успеха на выставке Ропета приглашают к строительству домов в Петербурге, который зодчий считал своим родным городом.
Здесь он, совместно с архитектором Н.Ф.фон Брюлло, строит дом княгини А.П.Львовой на Большой Морской улице, 46 – 1873 год; доходный дом на Кирилловской улице (сейчас - 8-я Советская улица, 53) – 1877 год; вместе с архитектором М.М.Лаговским - доходный дом на 2-й Рождественской улице (4-я Советская, 20) – 1865 год, перестроен в 1877 году. Но все эти здания не относятся к тому, что называют русским «ропетовским» стилем, возвращением к старине. Видимо, заказчики требовали, чтобы их здания не выбивались из череды себе подобных. Поэтому из того, что сохранилось в Петербурге из построек Ивана Ропета, выдающихся образцов нет.
В 1888-м году зодчий строит павильон на Скандинавской выставке в Копенгагене; в 1893-м— русский павильон на Всемирной выставке в Чикаго, в 1896-м — павильон садоводства на Всероссийской художественно-промышленной выставке в Нижнем Новгороде.
В 1890-м году Ропету поручают строительство каменного здания русского посольства в Токио, а в 1898-м он возводит Народный дом в Барнауле – тоже в русском стиле.
В последние годы жизни архитектор отошел от дел. Заболев во время поездки в Италию – у него отнимались руки, он практически не работал.
Иван Павлович Ропет умер в Петербурге 12 (25) декабря 1908 года, похоронен на Малоохтинском православном кладбище.
Его идеи нашли последователей. Но, как это часто бывает, многие архитекторы стали буквально копировать русские палаты и крестьянские избы или просто подражать большому мастеру. Почтовые и железнодорожные станции, полицейские участки, многочисленные дачные дома – все это часто возводили в ропетовском стиле. При этом стиль мельчал, из «русского» он как-то стал «псевдорусским». «У нас появились мраморные полотенца и кирпичные вышивки... они лягут позорным пятном на наше время», - так высказывались на очередном заседании Общества архитекторов по поводу одной из построек последователя Ропета – архитектора Басина, вторгшегося со своим «украсно украшенным» доходным домом в классическое пространство Александринской площади (площади Островского).
Тут-то и появилось слово «ропетовщина».
Но архитектор Ропет, хочется заметить, тут ни при чем.
А на смену русским декоративным узорам, стрельчатым окнам и башенкам на рубеже веков уже шел новомодный модерн, объявивший войну прямым линиям и углам – в пользу причудливых изгибов. Но это уже совсем другая история.
Journal information