hermolaos 
...Трудно тебе идти против рожна.
Деяния, 9:5.
Деяния, 9:5.
В рассуждениях современных учёных о возникновении материальной вселенной можно часто услышать, что «до Великого Взрыва не было времени». Это действительно необходимое утверждение, поскольку вселенная существует в континууме, и наличие континуума является необходимым условием материального существования. Но здесь присутствует явный парадокс: говоря о том, что было до взрыва или нулевой точки отсчёта, мы иплицитно постулируем время как предшествующее Взрыву, но поскольку мы уже приняли, что Взрыв определяет его начало, нет и не может быть никакого «до». Мы не можем сделать ни одного позитивного утверждения за пределами континуума, и на этом дискурс исчерпывается. Однако метафизика – в отиличе от физики – может позволить себе рассматривать континуум как два дискретных переплетающихся потока пространства и времени; при этом время демонстрирует некий фундаментальный приоритет.
Титан Кронус, сын Ураноса и Геи, неба и земли (то есть изначальной дуальности) является предком олимпийских богов, возглавлямых Зевсом. Ещё в ранней античности Кронус отождествлялся с Хроносом, то есть временем. Свойства времени, как они понимались досократиками, приписывались этому мифическому персонажу, и в конечном итоге Кронус и Хронос слились воедино; впоследствии римский Сатурн унаследовал это единство. Двенадцатая глава папируса Дервени (IV в до н.э). содержит весьма интересное утверждение: Олимп, обитель олимпийских богов, - не место, а время. Ещё более интересно утверждение одного из учителей Пифагора, греческого философа Фересида из Сироса; он считал, что Хронос – стихия, бывшая прежде огня, воздуха и воды... Иными словами, время имеет кардинальное значение для манифестации, и рассматривать его лишь как абстрактную категорию – большая ошибка для философа. Время – поток, свободно пересекающий границу физического и метафизческого, истинная Prima Materia всякого существования.
Для человеческого сознания характерны две временные парадигмы, определяющие два типа мировоззрения и два типа активного отношения к данности. Один тип можно условно назвать «традиционным» (поскольку он выглядит таковым для своих сторонников), другой – «прогрессистским» (потому что характерен для тех, кто считает себя «сторонниками прогресса»); однако таковые суть не более чем ярлыки, вместо которых можно использовать, к примеру, «А» и «Б», или «Х» и «Y». Для того, чтобы понять суть первого типа, есть смысл обратиться к тому, что украинский физик и метафизик Г. Шнейдерман назвал эйдогенным коллапсом (см. «За горизонтом осознанного мира». Киев, 2000). Это свойство сознания легко проиллюстрировать на примере восприятия человеком светового спектра: по мере продвижения за пределы синей области мы переходим к фиолетовому, каковой может быть представлен смесью синего и красного, т.е. на границе выхода за пределы восприятия (в ультрафиолетовую область) наше сознание фактически замыкает спектр на его начало. Это характерно не только для восприятия цвета, конечно: наше восприятие не терпит прямых, уходящих в бесконечность, оно соединяет разомкнутые концы, образуя кольца или сферы, внутри которых, как внутри яйца, чувствует себя уверенно, где ему «всё известно», и куда не проникает пугающая тьма недоступной нашей ограниченной перцепции части вселенной. Такой эйдогенный коллапс включает в себя также и временную шкалу. Люди, у которых упомянутое свойство играет доминантную роль, сознательно и подсознательно стремятся замкнуть временной (или «исторический») цикл, заставить его бесконечно самовоспроизводиться, превратив существование сообщества и своё собственное в «вечное возвращение», и считая себя при этом «хранителями ценностей», «традиции», и пр. С другой стороны, есть большая группа людей, которые , опираясь на рационализированный опыт и внутренние склонности, пытаются разрывать циклы и распрямлять круги, воспринимаемые ими как порочные, дабы следовать линейным «путём развития» («прогресса»). При этом первые иногда придумывают довольно удачные рационализации для своих фактически инстинктивных действий, в то время как вторые зачастую действуют неосознанно, хотя уверены, что всегда слушают «голос разума».
Всякое действие встречает противодействие, и результатом этого столкновения становится порождаемое третье. Такова триада манифестации, согласно выдающемуся европейскому метафизику Рене Шваллеру де Любичу. Движение времени не является исключением. Опуская аргументацию, для которой нет места в данной заметке, можно сказкать, что время не линейно и не кольцеобразно; оно является собой замкнутую спираль, образующую тороид. Одним из досадных упрощений современной науки в отношении времени является его представление как вектора или оси, «дополнительного измерения», хотя время , как и пространство, трёхмерно, и может быть представалено как объём (нет ничего особенного в том, чтобы интерпретировать время в терминах пространства – представляем же мы дистанцию в терминах времени). Даже исходя из общеизвестной концепции индийской метафизики, длина манвантары, внутри которой происходит (псевдо-) линейное развёртывание четырёх юг, весьма значительна даже для астронома, и цикл манвантар, составляющих кальпу, недоступен нашему пониманию; таким образом, отрезок тороида, условно называемый «манвантарой» - к примеру, седьмой, в которой мы в данный момент находимся – выглядит для нас как цилиндр, ось вращения которого предствляет собой ось «линейного времени», а поверхность образована одним оборотом спирали «циклического времени». Каждый момент, или точка спирали, является результатом взаимодействия линейного («прогрессивного») действия, и стремящегося замкнуть цикл (образовать окружность) консервативного сопротивления. Конечно же, описанная кривая условна, поскольку являет собой также спираль, образованную «малыми циклами» - цивилизационными, биологическимии и т.д.; тем не менее, принцип её формирования тот же. Когда цикл завершается («замыкается» в проекции на основание цилиндра) происходит переход на условный новый уровень, или «разрыв цикла» с точки зрения эйдогенного коллапса. Таким разрывом является смена эона.
Journal information