hyperboreus
Анатолийский неолит (Чатал-Хююк, Гёбекли-Тепе, Чайоню, Невалы-Чори) дает любопытную пищу для ума. Пишут, что примерно на протяжении двух-трех тысяч лет (IX-VII тысячелетия до нашей эры) здесь в нескольких постоянных «городах» мирно жили люди: никто на них не нападал, ни с кем они не воевали, климат был мягким, а впервые одомашненные животные и злаки давали изобильное пропитание. Золотой век, да и только. Поэтому и расплодилось людей весьма немало: по 5-10 тысяч в каждом из поселений, что для неолита невероятно много (европейские насчитывали в это время по 100-150 жителей).
Конечно, все это на уровне гипотез, но давайте представим, каково это: жить двадцать-тридцать веков в мире и достатке? В столь скученном обществе это практически невероятно: обязательно перегрызутся, начнут объединяться во враждебные союзы, одни — собирать богатства, другие — попадать к первым в кабалу. Долгий мир — сама по себе опасная штука. В социуме нарастают напряжения, непримиримость, притупляются первичные инстинкты выживания, накапливаются паразитные ценности вроде сложных ритуалов и обычаев, пронизывающих все общество. Одним словом, торжествует китайщина. Как бы ни относиться к войнам и революциям, но их оздоровительный эффект несомненен: перетряхивая социум, они снимают напряжения, переоценивают ценности в пользу самых базовых, т. е. вновь заставляют людей ценить и любить жизнь, дружбу, хлеб как таковые.
Как же тогда возможно общество с двухтысячелетним миром? Только если его что-то сверхнадежно скрепляет (ага, те самые «скрепы»). Тотальная религиозная идеология подходит на эту роль лучше всего. Было ли общество Чатал-Хююка религиозным? Исследователи уже не сомневаются в этом. Найдено множество помещений, которые могли быть своеобразными святилищами; множество женских статуэток, скульптур бычьих голов и фресок с явно мифологическим содержанием. Но главное доказательство — само существование огромного культового сооружения Гёбекли-Тепе, строительство которого было, скорее всего, общим делом всех неолитических анатолийцев (установка колонн весом в 50 тонн требуют весьма большого количества рабочих и высокой организации труда).
Таким образом, общество Чатал-Хююка и ему подобных поселений мне представляется предельно религиозным: ритуализации здесь подвергнуто все человеческое бытие; сложными обрядами сопровождается и освящается любое дело; каждый шаг, словно со дна илистого озера, поднимает клубы мифов, суеверий и церемоний. Все они, разумеется, существуют не сами по себе, а подчинены некой трансцендентной цели, неподдельная вера в которую и служит лучшим гарантом послушания человека. Какие это могут быть цели? Основные три: надежда на хорошую жизнь для себя и своих потомков; надежда на бессмертие (загробную жизнь); надежда на воссоединение с предками (или поддержание их загробной жизни). Возможно, в Чатал-Хююке в той или иной степени были задействованы все-три.
Но кажется, какого-то фактора не хватает. Мы знаем, что и традиционные религии подвержены постепенной деградации. Жрецы накапливают богатства, которые развращают их. Чатал-Хююк в этом отношении представляет загадку: его дома примерно равных размеров, благосостояние его жителей было примерно одинаковым, не найдено никакого дворца или главного административного здания, нет даже главной площади. Кажется, что наши всемогущие жрецы, способные организовать тысячи людей возводить вдали от дома мегалитические сооружения, просто жили со всеми в одних и тех же домах. Возможно ли такое? Да, если предположить матриархат.
Между женщиной и мужчиной психологически есть одна важная разница: мужчина всегда стремится к господству и иерархии. Женщина вполне способна существовать на низших ступенях социальной лестницы, безразличная к своему статусу и необходимости доминировать. Поэтому в отличие от жреца-мужчины, со временем неизбежно занимающего место на верхушке общества, что, в свою очередь, приводит его к падению, женщине-жрице падать некуда: она не претендует ни на какие материальные богатства, ни на какую общественную власть, целиком подчиняя себя требованиям своей религии, являясь, таким образом, идеальным слугой и фанатиком божества. Религиозный фанатизм женщин, кстати, даст любую фору мужскому. Жертвенность у женщины тоже, что называется, в крови.
Таким образом, именно абсолютный теоматриархат объясняет сверхдолгий мир неолитических поселений Анатолии. Жрицей, по-видимому, была практически каждая женщина. В быту ничем не выделяясь, не требуя к себе лично никаких благ и почестей, она была идеальным проводником воли божества, хранителем многочисленных ритуалов и преданий. Ее низкое социальное положение не вызывало революционного желания свергнуть и занять ее место; вполне возможно, что ее позиции еще более укреплялись фанатическим принесением себя в жертву; этим женщины-жрицы доказывали, сколь важна для них (а значит и для всех) их религия. Думаю, это было обезглавливание, ибо в Чатал-Хююке существовал культ черепов — обезглавленные тела хоронили отдельно, черепа же, покрытые алебастром и охрой, выставляли, по-видимому, на всеобщее обозрение.
Как же погибла анатолийская неолитическая цивилизация? Вряд ли это было нашествие враждебных племен. Такое ощущение, что люди просто ушли из своих тесных городов. Предварительно засыпав землей культовые мегалиты, ставшие им вдруг ненужными. Закончилась эпоха великой Богини-Матери и мирного женского земледелия. В Анатолии открыли секрет ковки сначала меди, потом и бронзы. Началась новая эпоха — эпоха металла, оружия, мужской силы и мужских богов, любящих войну. Вольные степи, опасность и удаль поманили праиндоевропейцев (а именно их предками многие и считают анатолийцев), и вместо терпеливого служения земле те отправились покорять весь мир под небом.
Journal information