Подобные дискуссии об устройстве и происхождении мира сохраняли весьма ощутимый привкус канонической религиозности до тех пор, пока в XIX веке не появилась конкурирующая теория сотворения мира, представленная естествоиспытателем Дарвином — специалистом по описанию многообразия форм жизни.
Это система постулатов, которые невозможно доказать, она основана на вере в творящую силу естественного отбора.
Она бессмысленна по определению, потому что основной постулат ее онтологии — вид — не существует в том виде, в котором он введен в дарвинизм.
Вид существует в науке как классификационная (таксономическая) категория, которая возникает в процедуре определения принадлежности особи к таксону. В практике полевых исследований есть особи, но нет видов. Эти особи в процедуре классификации относятся к некоему виду. Задача в дарвиновской теории эволюции ставится абсурдно: доказать происхождение видов (то есть классификационных категорий) в результате естественного отбора особей. «Виды» не могут происходить, размножаться, у них нет необходимых органов, виды — результат осмысления и упорядочивания форм жизни, не более того.
...У меня такое ощущение, что сейчас наука примерно в том же в состоянии, в каком религия была XVI—XVII веках.
...Сейчас парадигма выработана, закоснела, собственно радикального приращения научного знания с 60-х годов прошлого века нет. Нет открытий, меняющих картину научного мира в целом, хотя в отдельных областях науки, таких как биоинформатика, изменения весьма заметны и значимы.
- ...Современная научная картина мира — очень безрадостная: она практически исключает существование иных цивилизаций. Вселенная пуста, в ней мало материи... В ней очень мало мест, где может зародиться жизнь. Она существует конечное время. Она разлетается, причем разлетается с ускорением, значит, рано или поздно даже в тех местах, где жизнь, может быть, зародилась, она обречена на гибель... То есть, вообще говоря, никакого «светлого будущего», ради которого хотел бы жить человек, человечество, не просматривается... Научная картина мира не обладает мотивирующими качествами.
- ...У меня принципиально другая позиция. То, о чем Вы говорите, никакого отношения к науке не имеет. Это экзистенциальные вопросы. И то, что наука лезет в область экзистенции, означает, что она перестает ею быть. Научная экзистенция в том виде, который Вы представили выше, дефектна: она предполагает, что мир имеет начало и конец, что он был рожден — как человек, и что человек произошел от обезьяны, что это вид царства животных.
И все меняется, если предположить, что сами понятия начала, конца, рождения и исчезновения — вненаучны, сугубо религиозны.
Например, если считать людей не видом животных, а царством природы, то придется принять, что существует множество цивилизаций рядом, может быть, и в соседнем доме, столь же глубоких, как наша, но совершенно непонятных.
Существуют совершенно другие миры людей, они рядом, но мы не подозреваем, что они есть.
В силу ограниченности нашей онтологии.
Источник
Journal information