apxiv
При обсуждении подсечно-огневого земледелия появилась очень интересная и важнейшая тема: Александр Седюков акцентировал внимание на том, что переход от охоты и собирательства к земледелию и скотоводству "происходил под внешним воздействием, ПОД ПРИНУЖДЕНИЕМ, когда их заставляли это делать для удовлетворения потребностей воздействователей. Без внешнего принуждения люди жили охотой и собирательством, земледелием не занимались вообще и при этом, прекрасно себя чувствовали.", сославшись на замечательную статью А. Склярова "Наследие пьяных богов" ("Битва за урожай: кому и зачем она понадобилась...").
"Запомним интенсивность труда в первобытном обществе: чтобы обеспечить достаточным количеством пищи всех членов группы в экстремальных условиях, каждому взрослому достаточно было трудиться 2,5 дня в неделю, если считать рабочий день 6 часов. Это составит 15 часов в неделю или 2 часа 9 минут в день. А в райских условиях экваториального климата вообще можно не беспокоиться: еди и все необходимое под рукой, надо только знать куда и когда ее протягивать.
Вот так при своем натуральном хозяйстве, примитивном только с нашей точки зрения, преспокойно жили они без цивилизации многие-многие тысячи лет и жили бы еще, но к ним в разных точках земли стали приходить цивилизаторы-колонизаторы..."
Другими словами, земледелие и животноводство - дело рук пришельцев морских цивилизаторов-колонизаторов, которые устраивали для себя удобные кормушки под боком. Технологический уклад местных исполнителей находился на уровне каменного века, поэтому археологи их и относят в каменный век, а колонизаторы, использовавшие плоды их трудов, находились на более высоком технологическом уровне, поэтому их следы относят к каким-нибудь 16-19 векам. см. Параллельные миры истории.
Моя точка зрения основана на господствовавшей в 19 веке диффузионной теории распространения цивилизации из одного центра, а современные общераспространенные мнения - на полицентрической теории: "Неолитическая революция — переход человеческих общин от примитивной экономики охотников и собирателей к сельскому хозяйству, основанному на земледелии и животноводстве. По данным археологии, одомашнивание животных и растений происходило в разное время независимо в 7-8 регионах. Самым ранним центром неолитической революции считается Ближний Восток, где одомашнивание началось не позднее, чем 10 тыс. лет назад."
Приводится такая схема:
Центры зарождения и пути распространения сельского хозяйства:Плодородный полумесяц (9 тыс. лет до н. э.), долины рек Янцзы и Хуанхэ (7 тыс. лет до н. э.), высокогорья Новой Гвинеи (7-4 тыс. лет до н. э.), Центральная Мексика (3-2 тыс. лет до н. э.), северо-запад Южной Америки (3-2 тыс. лет до н. э.), Африка южнее Сахары (3-2 тыс. лет до н. э.), долина Миссисипи (2-1 тыс. лет до н. э.).
По современной точке зрения получается феерическая картина: в разных местах, в разное время, разные собиратели и охотники с чего-то вдруг сделали совершенно одинаковые идиотские действия с точки зрения трудозатрат и выживания, что для них лично является дополнительным геморроем, только ухудшающим их условия жизни. В то же время, эти действия очень выгодны для внешних пришельцев-цивилизаторов, которые только при таком подходе могут контролировать процесс и невозбранно пользоваться результатами труда аборигенов.
Аргументация современных последователей полицентризма исчерпывается песней Эдуарда Сурового:
А. Скляров в статье "Наследие пьяных богов" ("Битва за урожай: кому и зачем она понадобилась..."), приводя множество иных источников, пишет:
"По официальной точке зрения политэкономии, с переходом к земледелию человек решает свои "продовольственные проблемы" и становится менее зависимым от капризов окружающей природы. Но объективный и непредвзятый анализ категорически отвергает это утверждение, - жизнь только усложняется. По множеству параметров раннее земледелие ухудшает условия существования древнего человека. В частности, "привязывая" к земле и лишая его свободы маневра в неблагоприятных условиях, оно зачастую приводит к тяжелым голодовкам, практически незнакомым охотникам и собирателям.
Афоризм "человек по своей природе ленив" имеет глубинную основу: человек, как любая другая живая система стремится к желаемому результату, пытаясь израсходовать как можно меньше энергии. Поэтому ради обеспечения себя едой ему просто нет смысла бросать охоту и собирательство и переходить к изнуряющему труду земледельца.
Но с какой же стати вольные охотники и собиратели на заре нашей истории все-таки отказались от традиционных форм самообеспечения продовольствием и водрузили на себя ярмо тяжелейшего труда?"
Упоминаемые А. Скляровым "боги" - это цивилизаторы-колонизаторы, технологический уровень которых воспринимался аборигенами как "божественный" (см. Музей техногенной магии)
Например, Миклухо-Маклай использовал следующий прием: "Чтобы внушить соседям мистический ужас и тем окончательно себя обезопасить, Маклай однажды на глазах у гостей подлил в блюдце со спиртом воды и поджег эту смесь. Туземцы уверовали, что Маклай великий колдун и может поджечь море. Теперь Николай Николаевич мог спокойно передвигаться по Новой Гвинее в одиночку."
По теме нашего исследования Миклухо-Маклай сообщает о папуасах Новой Гвинеи следующее: "Главное занятие первобытных людей, особенно мужчин, — не сидение у костра, а сон. Они крепко спали ночью, а когда не было войны, общих работ или охоты, проводили во сне две трети дневного времени." (подробнее см. Маклаю женщин не нужно).
Сразу отметаются возражения о том, что такое возможно только в экваториальном климате - приводимые мною ранее нормативы необходимого и достаточного для самообеспечения времени труда 2 часа 9 минут в день относятся к экстремальным условиям жизни аборигенов Австралии и бушменов Африки.
В дополнение к этому вполне показательны выводы современного эксперимента «Один в прошлом», в котором один человек жил на на воссозданной копии хутора времен Древней Руси, где ему предстояло заниматься вещами, непривычными для современных людей: охотой, выпасом скота, заготовками на зиму: "Например, совершенно очевидно, что коротая свою жизнь в одиночку нет никакого смысла держать животных, заниматься земледелием или ремеслами. Человек такой, называемый бобылем, вероятно жил охотой и собирательством, максимально сокращая свое хозяйство." (курсив не мой)
Так что охотник и собиратель "работает" максимум "до обеда", а затем свободен. Если дичь или "корешки" заканчиваются, он просто переходит на другое место, где их в достатке. А земледелец мало того, что " впахивает" от зари и до темна, так ещё и в случае неурожая, либо перечисленных Вами "форс-мажорных" причин, обречён на голодную смерть- идти ему от своей лачуги некуда.
Интересно, хоть кто-нибудь сможет найти хоть какие-нибудь рациональные причины естественного, не насильственного (не под внешним воздействием) перехода от охоты и собирательства к земледелию и скотоводству?
Или вся аргументация из серии "а поэтому все так произошло"?
Источник
Journal information