kiev_andrash
Цикл. Часть №1
Цикл. Часть №2
Уменьшив население, уменьшим его безликость. Все посчитаны и все вполне определены. Только ломка системы, привела к созданию общего смешанного знаменателя под названия человек, который пришел в новый мир со старыми разделениями, которые из биологических, стали более экономическими и социальными. Последние триста лет истории - это подъем буржуазии и связанных с нею ее рабов - пролетариата, который нонче захватил власть повсюду своей массовостью и своими вкусами, сменив прежнего гегемона - аристократию и их рабов, крестьян. Это и есть модусы разного времени. Аристократы достигнув вершин, заставили крестьянство влачить жалкое существование. Аристократию вытеснила буржуазия и создала класс своих крестьян - рабочих. Учитывая сословные деления, приходится признать, что первыми достигли вершин (которые потом утратили) - жрецы.
Но кто был их рабами?
Это была миграции одних и тех же в разные формы?
Или это три разных силы обрели себя в разное время цикла, для последующей части оставаясь реликтовым балластом с псевдо структурами, которые уже не действовали. Учитывая, что в ранней Империи франков, епископы управляли округами и были администраторами не только духовной жизни, кажется мысль об их доминировании, не кажется такой уж чуждой. Как и то, что их рабы возможно живы до сих пор.
Разве монах не раб церкви?
Чтобы закончить с цифрами населения.
Иллюзия многочисленности и открытости, как кажется создает видимость перемещений и смешанность миров. Это имело место быть, как и то, что многие миры оставались замкнутыми и не открытыми. Насколько была развита коммуникация ранее 1600 года, насколько было больше или меньше население, есть гадание. Накопленное не кажется во всем достоверным. Но некоторые черты все же прослеживаются. Максимальная плотность населения совпадает с пограничьем доли Лотаря, внука Карла Великого.
Там же, внутри это доли, лежат основные культурные зоны - Италия, Прованс-Бургундия, Нидерланды и Порейнье. С другой стороны, именно эти земли не сформировали никаких государств. Прованс и Италия, были объедены на краткое время Хуго Арльским в X веке, чтобы составить череду постоянных coup d'etat, пока Оттон, король восточно-франского государства, не присоединил Италию и не провозгласил себя императором Рима. Вновь, видна привычка к подмене названий. Оттона называют германским королем, но он не был ни германцем, ни королем. Сам он был саксом, его государство считалось восточной франской страной. Его титул его подданные знали как rex или коning. Как и в случае с Плантагенетами, которых зачем то называют англичанами, хотя короли династии ни слова ни знали по английски, история упорно именует Оттона королем германцев.
А его государство - Германией.
Но он создал Сакральную Римскую Империю.
Внутри этого государства, Италия была королевством Ломбардов, а нынешняя Германия, коллекцией племенных герцогств, где в ключевых и старейших - Франконии и Швабии, позднее дом Штауфенов имел свою опору. Лотарингия быстро распалась на части. Западно-Франское государство изначально было совокупностью не только разных провинций, но и разных наций - Аквитанцы и Гасконцы, ни в коей мере не считали себя схожими или равными с жителями по ту сторону Луары. Говорят так же о неких галло-римлянах, как бы пытаясь рассказать историю культурного этноса, и дикого завоевателя. Вопрос лишь в том, в каком племени из десятков живших в римской Галлии, было больше гальского, а в каком больше римского?
В большей степени, цивилизация была южным уделом, хотя считается, что города там были небольшими, хоть и многочисленными. Так называемый Север - Нейстрия, вписывалась в структуру государства Сиагрия (якобы римского полководца, убитого в 486 франкским полководцем Хлодвигом). Таких сходств масса - они, и именно они, формируют настоящие границы. Ведь римский Сиагрий, это фигура римского нарратива, в то время как в ином выражении - он аббат Сугерий, а в еще одном, нарртиве эпохи Луи XIV, это же персонаж обретет форму канцлера Сегье.
Совпадение ли это?
Или форма мышления, каждая из которых нуждалась в своих словах, именах и понятиях, чтобы выразить самое себя и рассказать свои легенды. Тн римские провинции и их разграничения, имели куда большую значимость в формировании кругов оседлости и центров цивилизации, чем нынешние "государства", которые постоянно пытаются втиснуть в прошлое в пределах нынешних границ.
Другими словами, историческое прошлое отражается в истории совсем не так, как прошлое материальное или демографическое. Если смотреть на карту раздела империи франков (выше), то кажется что в середине идет ровная полоса земли.
Но это не так.
В середине идет пустыня, на краях которой обитают люди. Горы, их долины, перевалы и проходы - доля Лотаря, это коммуникации, но отнюдь не земля обетованная. В равной степени, северная часть франских, исконно франских, земель, была разделена между Галлией и Лотарингией. Но кажется, что франков было не так уж и много в их родных землях - Нейстрия стала Франкией (Францией), в Германии есть Франкония.
Земля изначальная пуста.
Лотарингия окажется не способной быть материю франков. Считается, что самих франков было не больше 100 тысяч в эпоху Меровингов.
Кто же тогда тут жил?
Сколько их жило в этих землях?
Если говорить о Галлии, то снова, все крутится вокруг одних и тех же цифр. Римская Галлия - это 8-12 млн жителей. Цифры Галлии на период известной оптики - такие же.
Между ними был пик?
Стагнация?
Рост?
Неизвестно...
Думается, вся империя Карла Великого, если верить тому скудному набору источников, что есть, составляла не более этого числа. Неудивительно, что 1600 год застает обжитыми только удобные местности - долины рек, предгорья, побережья моря (и то не все). Это указывает на простую истину - вся система нынешней цивилизации порождена из попыток создать коммуникативную связь и обеспечить проживание в пределах определенного круга, того, что я называю Domus и того, что было неким образом освоено и обжито. В терминах привычного нарратива - слово "цивилизация" пожалуй самое близкое. Но правдивее сказать, что представление тут шло впереди всех цифр. Порой, возникает ощущение, что все ресурсы средневековья были брошены на поддержание некой картинки мира.
Ни экономика, ни деньги, ни даже вера, не играли той роли, как это невидимое и всеприсутсвующее чувство создания некоего Стато - Christendom, слово позднее, но объясняющее, эквивалентное паре Мир-Рим.
Позднее, изменение давления этого нечто, привело к торжеству рыночной экономики. Вновь таки, это слова. Приложение к демографии, они существенно меняют картину мира. Они дают ей динамику, ту, которой не хватает в нынешнем описании, основанном на предполагаемом бесконечном и случайном числе рождений, смертей, событий и явлений. Ведь знание, что несколько семейств сменило весь тип экономики умысленного пространства, нисколько не считаясь с остальными, и буквально вытянуло его ресурс, ставит совсем иные акценты на блеск прошлых достижений. Историки не любят говорить об очевидном, но неприглядном - нищета и голод повальные явления. Униженность большинства - вековечная данность. Культура низших сословий, с их бурными убогими праздниками, вечной борьбой за выживание, примитивными инстинктами, поголовной безграмотностью, болезнями и проклятием ручного труда, это куда более обширная и многочисленная страта, чем яркие дворцы Ренессанса или картины Рафаэля. Но кажется все было еще более неоднозначно.
Мнения делятся, была ли связь этой новой старой римской империи (Оттона) со старой новой римской империей на востоке - Византией. Некоторые говорят была, некоторые говорят - нет. Вновь, понять что такое Византия исходя из территориальных карт - обманываться. Размер территории не гарантировал успех.
Посмотрим на карту территорий Восточной Римской Империи:
И на карту городов того же пространства:
Все великие Болгарии, Сербии и прочие соперники Византии - это полупустыни номадов с сельскими общинами, противостоящие урбанизированной цивилизации, чья география - горные долины и морские побережья.
Византия - это в первую очередь самые урбанизированные части Эгейского моря и Западной Анатолии.
Все что за пределами этих земель - темные местности, которые лишь условно включены в освещенный круг - Римом и его "империей". Не будь античного Рима, то история виделась как бы из определенных точек, определенные центры разрастаются, охватывая вокруг себя близлежащие территории и создавая как точки пересечения, так и зоны интереса. Только привычка говорить об "империи", не позволяет назвать последние годы Византии, временем "морской республики".
Во многом отличия между ними были сглажены упадком имперской силы и флота. Как и раньше, основа всего была внутри Константинополя и его гаваней. Это и определяло его демографический прирост. Лондон стоит по середине судоходной Темзы. Париж посредине судоходной Сены. Милан - центр Ломбардии и По. Флоренция - центр Арно. Венеция - врата между Адриатикой и Ломбардией. Вновь таки, они стоят посредине целого, становясь главным перевалочным пунктом в движении товаров и людей. Этот момент стоит запомнить - он поможет очертить границы при нужде определения круга событий.
События, очерченные хронистами, кажутся имеют масштаб.
Но что будет с этим масштабом и с этими бравыми нарративами, если все время повторять сопутствующие цифры?
Отто перешел Альпы и вторгся в Италию.
Отлично.
Сколько населения имела Италия на тот момент?
Сколько жителей было в Риме?
Почему Отто шел в Рим, а не в Равенну, которая была столицей Запада с 402 года и до середины VIII века, пока лангобарды не захватили ее?
История вечно повторяется - римляне избрали Равенну своей столицей из-за ее болот.
Болота превратили Равенну в умирающий город в XVII веке, заставив папскую администрацию заняться осушением этих болот. Никому нет дела до тысячелетия этих болотных дел. Но правда в том, что осушение болот и земель было крупным капиталовложением, которое создавало новые производственные ресурсы. Это было сродни открытию новых колоний или вложениям в новый завод - каждый клочок земли способный произвести урожай, был ценен. Весь XVI век - это прожекты по осушению земель в Италии, в лагуне Венеции, в герцогстве Феррара.
Огромные деньги.
Капиталы сопоставимые с доходами мелких принципатов.
Выходит никто там раньше и не жил.
Выходит мир блеска, это тени болотных мерцаний...
Если Карл Великий, якобы в 9 веке властвовал над 8 млн жителей (говорят о 15 млн, но верится с трудом), то сколько досталось тогда его наследникам? Масштаб величин играет роль. Стоит еще раз напомнить, что все эти войны, походы, бравые песни и стенания о "темных веках", ведутся вокруг 8-10 млн жителей, на землях где сейчас живет более 200 млн. Если во всем Восточно Франкском королевстве жило от силы 2,5 млн человек (пусть будет 5 млн при максимальном приближении), то что в таком раскладе значит город Майнц с его 20 тысячами жителей? Или Регенсбург с 25 тысячами?
Или Кельн с его 10 тысячами?
Десять таких городов составят почти десятую часть всего населения. Вокруг них - деревни и поместья, нужные для производства еды и обихода.
Что тогда мир, за пределами этих городов?
Кто в них жил?
Остатки какого племени?
Ведь городского права еще нет, повсюду царят новые законы.
Рима тоже нет.
Нет его инженеров и нет его казны, финансирующей постройки дорог и обустройство жилого пространства.
Законы весьма условны.
Каждый живет по своей правде внутри одного государства - только в XII возникнет так называемый легальный феодализм, когда юристы изобретут и упорядочат терминологию того, что сейчас называют феодальным строем.
Но на основании чего тогда выживали города?
Эпоха становления городов - X-XI вв, застает их во власти синьоров, как светских так и духовных.
Как случилось такое?
Какой статус старых римских городов?
Разумеется есть объяснения - их всегда имеют.
Столетие темноты туда, триста лет неопределенности там.
Все можно списать, но едва ли развитие имеет такие же мнения как история. Описание того или иного состояния, используя коды свойственные очерченной границы, есть создание нарратива эпохи. Определенные слова и образы рисуются исходя из озвученного семантического ряда. При этом сама форма в которой происходит действие, остается как бы за пределами словесной оболочки, на основании которой формируется описательная картинка - тот самый гобелен. Приученный так видеть ум, уже не откажется от этой структуры. Поэтому, ссылаясь на Каролингов, Меровингов или какую еще эпоху, я ссылаюсь на картинки мира, нарративные повести и мифы. Именно в этом суть тупикового результата. Зацикленные на этом нарративе ищут постоянно выхода, решения задачи в аппарате, который не приспособлен для этого.
Так, нарративные мифы тн славянских государств начинаются в IX веке, когда они входят в поле контакта с франками. Тут же придумывается история с изобретением грамоты, письменности, культуры и тп атрибутов цивилизации. При этом упускается очевидное - это нарратив, подлог, который призван куда то приткнуть образовавшееся явление в уже созданную историю, в которой изначально нет места для дополнительного сюжетного ответвления. Наконец, выход в историческое состояние, определенно связан с принятием христианства и с датами, ниже которых не дано опускаться.
Как буд-то дальше ничего нет.
Все потуги славянофилов направлены именно на это - доказать эти самые "славянские древности", которые якобы существовали в до-письменную эпоху. При этом происходят новые подмены - нация, отождествляется с племенем и языком. Различия между поляком и македонцем радикальны. Внешне - это разные народы по всем признакам.
Что же заставляет их называть славянами?
Язык.
Только этот базис выводит основание, которое создает ложный фундамент.
Почему франки, будучи германским народом, оказались основателями государства романских языков, хотя говорили на ином языке, а тн немецкий язык связан исключительно с Священной Римской Империей?
Королевство Венгрия считало латынь своим официальным языком. Еще в XIX веке, были венгерские дворяне знавшие латынь, но не знавшие своего якобы родного венгерского языка. Коренные немцы служили Российской империи и говорили на российском языке грамотнее мордовских крестьян, якобы славян по языку, но еще вчера бывших по тому же признаку, финнскими народами. Все это говорит о сказочности многих явлений. Им нужен новый базис, который возможно умыслить только исходя из иного понимания времени и пространства прошлого. Как они мыслили и как мы стали мыслить по воле их.
Чтобы закончить с населением, нужно сделать выводы.
Итак, 1600 год, это не более 80 млн жителей, от Урала до Гибралтара во всем пространстве, того, что тогда еще не называлось так, но считалось Европой. Условно это было несколько миров - каждый со своей скоростью мышления и ресурсным потенциалом. Если смотреть на миры, как они были, то это скорее было несколько миров, каждый со своей скоростью, плотностью населения и динамикой существования шел внахлест друг на друга. Средиземноморье отличалось от Северной Европы. Восточная Европа отличалась от Средиземноморья и Севера. При этом сравнение лишь относительно показательно. Если на на условном пространстве живет один миллион, а на другом десять, то значит ли это что то, если пространства не соединены между собой или соединены весьма ограниченно?
Московская торговля XVII века с голландцами давала Москве всегда стабильный сурплюс. Но этот сурплюс был относителен. Если поместить его в контекст торговых операций Амстердама или Венеции, это смешные количества. Если поместить его в контекст Московии - это роскошь избранных, достаточная чтобы создать комфортный быт для многих. Цифры населения это все те же иллюстрации для ткани гобеленов - их цель в данном контексте данного блога, разбить нарративы выученной истории. Если помнить, что исламский мир Средиземноморья, это пустыни и еретики, с полудикими Балканами, пространство с меньшим населением, то экспансия турок в Европу -это вторжение меньшего в большее за ресурсом, которым становится сам человек. Постоянные рейды за белыми или черными рабами - скудость собственного населения. Воинственность - отчаянный прыжок. В том же контексте читается и все остальное.
Прованс - это 350-400 тысяч населения, где четверть земли обжита людьми, три четверти все еще пустыни природы. Та же картина в Арагоне и многих других территориях. Те население формирует иную картину, чем карты границ и территорий. Равно как и население городов, составляет точки притяжения, которые выстраиваются вдоль путей торговли и формируют оные.
Принимая за точку отсчета промежуток между 1500 и 1600 гг как момент определенного состояния населения, следуют выводы, что изначальная плотность и потенциал сформировались южнее, в северной Италии и Средиземноморье. Север был вдоль оси связи с Италией. Поэтому все движения "захватчиков" - совершенно иная история. Испания с ее полупустынями, вытолкнула своих "христиан" в более обжитые земли, которые они захватили у более развитого (или многочисленного населения). Вновь таки, превосходство явно было в оружии, а не в вере - выходит, что если отбросить момент с порохом и огнестрелом, воинское искусство севера\франков оказалось более превосходным. Как же тогда арабы завоевали свою Андалузию?
Разве что, на момент этого "завоевания", Иберия была еще менее заселена и ее население все еще не знало ни доспеха, ни железа?
Та же правда в отношении расселения немцев на восток - они занимали пустынные земли. Равно как и захват Прибалтики и прочих территорий, приобретает иной масштаб. Это становится охотой на человеков. Привязывание к земле тех, кого не хватало в своих землях, чтобы прокормить себя же. Одновременно с выталкиванием лишних из себя. Картина проекции в прошлое, может быть нарисована либо в тренде восхождения, либо в синусоиде упадков и взлетов. Есть аргументы в том, что население Европы уже имело сурплюс и восстанавливало его к 1600 г. после периода упадка. С другой стороны, это сугубо нарративные данные и нарративные мифы - ни Черная Смерть, ни какие еще явления, на самом деле не говорят ничего о количестве живых. Только о количестве умерших и то часто преувеличенно. Самое главное - нет сведений о том, кто были умершие, а кто выжившие. Предполагается что болезнь косила одних и тех же существ, а прирост и население формировалось все тем же видом "людей". Но что если на деле, рост населения нынешнего, есть развитие другого вида, а признаки большего населения, указатели на вид иной? Не в этом ли постоянная сложность в состыковке истории - совместить параллельные, но разно качественные миры?
Простая иллюстрация - быт крестьян, который и в XIX в мало отличался от их же быта в XVI.
Но разве можно сравнить быт горожан в этих же веках?
Если выбрать теорию поступательного восхождения, то некоторые выводы приведут к тупиковым последствиям. В самом деле, в контексте линейной и традиционной хронологии, мы упремся считая "народы" и "головы" в лакуны пустоты. Так, Балканы Османской империи в 1600 году, насчитывали около 8 млн жителей. С погрешностью на войны и болезни, это означает что в условном 1300 году, тут могло быть либо 3-4 млн жителей, либо 5-6 млн, в зависимости от выбранной схемы расчета. Нетрудно увидеть, что для поддержания этого количества жителей, нужен период где доминирует постоянный прирост и период, где доминирует постоянная убыль, которые бы балансировали друг друга. Иначе, выйдет что все население Балкан на условный 1000 год, едва имело 1 млн жителей и тогда тн "славянская экспансия" якобы VI-VII вв, которая гордо подается как внешнее вторжение храбрых воев, станет переселением в пустоту. А ведь считается, что в эпоху Юстиниана в Константинополе жило 500 тыс жителей. Те все остальные Балканы должны быть жилищем для мизерного количества людей. Если же принимать цикличность колебаний населения, то эта цикличность всегда действует только в прошлом и сейчас не наблюдается. Нужно тогда несколько циклов упадка и взлета, чтобы принять эти цифры. Наличие упадка доказывается руинами и уменьшением многих территорий - Рим и многие другие города, становятся иными.
Турецкий историк Челеби намекает что Инстанбул был в крайнем запустении в его время - стены обрушены, многие строения обветшали. Что это как не указание на сокращение населения? Или способных мастеров...
В такой же мере рисуются картины Крестовых походов - по сути армии описанные в хрониках - это огромные массы переселенцев, которые вторгаются в спорадически заселенные земли, больше опустошая их, чем захватывая. Вряд ли весь Левант имел население большее, чем 1-2 млн жителей. Тогда армии "пилигримов" в размере 100 тысяч, это катастрофа для всего региона. Точно так же, Константинополь мало чем отличается от других торговых республик, таких как Венеция или Флоренция, где город был сосредоточием и концентрацией не только материальных, но и человеческих ресурсов.
Нет точных сведений о приросте и упадке. Колебания заметны и в период, когда письменность уже была. Но эти же колебания показывают странную тенденцию. Периоды упадка сменяются резкими скачками роста, как было в 1550-1600 гг. После этого идет стагнация. Но именно резкая кривая, заставляет думать, что это аномальное явление. Те же цифры в расчете на коммуны Франции XIX века, показывают удивительно медленный прирост в целом - периоды сокращения населения варьируются с периодами прироста, но в целом, в общем тренде - это застывший гомеостазис, который очень и очень медленно показывает цифры увеличения. Выходит бурный рост населения, схожий с нынешним, не природен и обусловлен исключительно внешними факторами.
В любом случае, какая бы теория ни была принята, ни одна не дает полной картины при убежденности в равенстве людей и их существовании как одного вида.
Если циклы демографических всплесков были в прошлом, почему этот механизм перестал действовать сейчас?
Почему естественная корреляция уже не работает?
Изменилось питание?
Достигли нового уровня развития?
Разумеется это верно.
Но тогда значит, перестал действовать и некий механизм внутри биологической эко-системы, отключив смертность. Не есть ли разум то оружие, что противостало природе?
Что можно нарисовать, и к какой картине стоит склониться? Учитывая тенденцию к росту, несмотря на голод, смертность и войны, стоит все же отказаться от теории демографических циклов в прошлом.
Возможно таковой был.
Один.
Или два.
Было бы неразумно вовсе отрицать его.
Но преувеличивать численность населения не стоит так же.
Это в свою очередь говорит о нескольких происшествиях в прошлом:
- Начало исторического в плане письменного и линейного времени, застает срез демографии как он описан выше. Это рисует картину неравномерного расселения и малочисленности оного, включая и зеркально отраженную картину на все общество того времени - города, селения, структуры. Основой учета населения становятся податные записи. Они учитывают дворы, но кто сказал что несколько семей не могло жить в одном дворе или несколькими дворами не владел один человек? Надежность и точность налогового учета голов подданных - удел XVII века. Все что ранее - догадки. Максимум что видно - это рост XVI века и намеки на спад до.
- Меньшее количество населения, создает совсем иную картину связей - родовых и личных, так как формирует более близкую связь. С одной стороны это объясняет некоторые моменты особенностей племен и территорий - по сути это семейно клановые связи, позднее нейтрализованные нарративами более позднего времени. С другой стороны это указывает на период миграции как следствие нарушения этих первичных связей. Любые крайние теории могут оказаться верными - первые крепостные или подвластные вилланы, могли быть на деле прямыми детьми своего господина, своего рода "семья", что может указывать на фертильность как главную цель. Культ плодородия это короткий всплеск рожденный избытком ресурсов и малочисленностью населения. Едва он только наткнется на внешние сопротивления, болезни, сокращение ресурсов, смену форм общественного проживания, как тут же сойдет на нет, оставшись сугубо "плотским" и "низменным" явлением. Те прирост населения указывает и на смену мировоззрения, рожденного от последствий "решений" демографического кризиса, вызванного необходимостью приплода человеческих ресурсов. Так, как кажется, феодализм родился не от наличия земель и крестьян, но от наличия сильных, которые создали систему, в которой насильно помещали "трудовые ресурсы" в систему выгодную им. Именно эта охота за человеческим ресурсом, объясняет многие мотивы экспансий и завоеваний.
- Наличие вопроса демографического дна. Отходя в прошлое, оставив идею цикличных приростов и сокращения населения от болезней и войн, можно сказать, что на условный 1200 год, население Европы могло быть около 20 млн жителей. Вместе со Средиземноморским бассейном, около 28-30 млн. Распределение населения варьируется вокруг определенных центров, которые станут точками притяжения. Как правило внутри этих центров, существуют города, которые достаточно многочисленны, чтобы формировать тон истории. Те город, это способ собрать в одном месте человеческий ресурс? В любом случае, цифры указывают на малочисленность населения в прошлом. Если идти дальше, то получится что в эпоху темных веков, после официального падения Рима, все население Европы и Средиземноморья, едва ли было 5-6 млн жителей, что попросту сводит на нет саму историю. Куда делись 175 млн жителей Римской Империи на ее взлете? Не было никакого Рима? Так много войн унесло жизней? Или мир был несколько иным, но не таким, который бы устраивал и потому ему придумали объяснение? Этот вопрос обнуления весьма важен. Даже 80 млн 1600 года, это всего лишь цифра. Сколько из них кочевало в степях? Сколько было вне пределов досягаемости любой государственной власти? Сколько из них было творцами? Если цифра в 90% для доли крестьян верна, то мы получаем на всем пространстве Европы лишь 8 млн свободных и действующих, остальные то самое безмолвное большинство. Вся культура, книги, картины и войны с богами и демонами, удел этого меньшинства. Остальные жили в иных культурных кодах. Зачастую искаженных и навязанных сверху.
- Если верен этот расчет, то правильнее будет сказать, что вся масса "жителей" существовала как ресурс для избранного меньшинства, которое параллельно с этим вело свою игру обмена. Именно внутри этой игры и созданы все культурные коды и понятия, которые были впоследствии восприняты внешними как свои, но уже с подведением некой базы для теоретизирования. Мысль о неравенстве самая болезненная мысль в европейской мысли, основание которой уходит во времена до печатного станка.
- На все это накладывается попытка умыслить происходящее, часть из которого исходит из предрассудков в том числе демографического характера. Земли скудные населением ищут способа приписать себе славное прошлое и дать объяснение почему они оказались на периферии. Как думается, отношение к цифрам населения стало играть роль в контексте мобилизационного ресурса для войны, эмансипации низших сословий и создании новой экономической системы - капитализма. Рыночная экономика, предшествовавшая индустриализации и капитализму, была совсем не тем рынком, который подразумевается сейчас. Она была закрытой, ригидной и totally selfish. Рынок был структурой высшего порядка и не был ориентирован как сейчас на некоего "клиента". Это был регулятор ресурсов, в том числе и человеческих.
- Культурный контекст. Здесь собираются мысли связанные с населением - культ плодородия и фривольность, должно быть как то коррелируются с бурным ростом населения в период 1500-1550 гг. Вплоть до 1600 г, это все же рост, с провалами, но уверенно восходящая кривая, пока стагнация не остановит ее. В более позднее время, изменение питания и индустриализация приведут к новому витку роста населения. В том времени, как думается экономика была не первична - скорее она стала развиваться от роста населения, которое в свою очередь могло быть стимулировано к этому. Фривольность инстинктов и вечная погоня за плотской любовью, были средством перемен, которые свершились, освободив ум и тело, пока болезни от беспорядочных связей и новое сжатие пищевых ресурсов, не породили новую стагнацию. Учитывая, что врачи еще долго утверждали причиной болезней не половые связи, но грех невоздержания, кажется, что до этого была или иная культура, или иная ситуация с болезнями. Как кажется, все вместе. Поэтому неудивительно, что возникновение разума, можно связать с одновременным возникновением другого отношения к телу и его удовольствиям. Эти перемены по воздействию были куда радикальней, чем войны и религиозные потрясения.
Это краткое описание призвано, как уже говорилось, создать определенные наборы информационных блоков. Несколько иной подход, чем был ранее, но все же ставший необходимым, в первую очередь для самого себя, чтобы создать из текстов удобные материалы для использования.
Это необходимое разумное проговаривание для создания почвы к новому умысливанию.
Чтобы высадить новый лес, нужно выкорчевать старые пни....
Картинка кликабильна
Journal information