jack_johnson_v
Et inspexi cetera infra te et vidi nec omnino esse nec omnino non esse: esse quidem, quoniam abs te sunt, non esse autem, quoniam id quod es non sunt.
/St. Augustine, Confessions VII.2/
/St. Augustine, Confessions VII.2/
Я рассмотрел все стоящее ниже Тебя и увидел, что о нем нельзя сказать ни того, что оно существует, ни того, что его нет: оно существует, потому что все от Тебя, и его нет, потому что это не то, что Ты.
... принципиальным своеобразием архаичного человека является его установка на произвол случая, потому что этот фактор явлений мира имеет для него несравнимо большее значение, чем естественные причины.
Произвол случая заключается, с одной стороны, в фактическом группировании случайных событий, с другой - в проекции бессознательной психики, так называемой participation mystique.
Разумеется, для архаичного человека этого различия не существует, поскольку психическое спроецировано у него в такой степени, что не отличается от объективного, физического явления. Для него случайности представляют собой одушевленные вмешательства, то есть преднамеренные акты произвола, поскольку он не чувствует, что чрезвычайное событие потрясает его только потому, что он наделяет его силою своего удивления или испуга.
Здесь, правда, мы находимся на небезопасной почве.
Является ли вещь красивой потому, что я наделяю ее красотой?
Или же объективная красота вещи заставляет меня это признать?
Известно, что величайшие умы бились над проблемой: что освещает миры - священное солнце или же лучезарный человеческий глаз.
Архаичный человек верит в солнце, цивилизованный - в глаза, если, конечно, он не болен поэзией. Ему необходимо сделать природу неодушевленной, чтобы суметь овладеть ею, то есть он отказывается от всех архаичных проекций, по крайней мере там, где стремится быть объективным.
... Отважимся ли мы - хотя бы на миг - принять гипотезу, что архаичная теория о произвольных силах обоснована не только психологически, но и фактически?
Я бы не хотел рубить сплеча и убеждать своих читателей в реальном существовании колдовства.
Я хотел бы только поразмыслить вместе с ними, к каким выводам можно прийти, если согласиться с первобытным человеком, что весь свет исходит от солнца, что вещи красивы сами по себе и что часть человеческой души является леопардом, - одним словом, признать правоту первобытной теории маны.
Согласно этой теории, красота движет нами, а не мы создаем красоту.
Кто-то и в самом деле является дьяволом, а не мы спроецировали на него свое зло и таким образом сделали его дьяволом. Есть люди, способные воздействовать на других, так называемые мана-личности, которые являются таковыми сами по себе и своим существованием вовсе не обязаны нашему воображению.
То есть теория маны гласит, что существует некая общераспространенная сила, которая объективно оказывает необычайное воздействие. Все, что есть, действует, в противном случае оно не является действительным. Оно может существовать только благодаря собственной энергии. Сущее представляет собой силовое поле.
Как видно, архаичная идея маны является своего рода подходом к энергетике.
Если же далее это воззрение последовательно развивается и превращает психические проекции, о которых мы говорили раньше, в их противоположность и утверждает: «Не мое воображение или моя эмоция делают шамана колдуном, а он на самом деле колдун, проецирующий на меня магическое воздействие; не я галлюцинирую и поэтому вижу духов, а они предстают предо мною по собственной воле», - если выдвигаются такие утверждения, являющиеся логическими дериватами теории маны, мы начинаем колебаться и оглядываться на свои красивые психологические теории проекции.
То есть, по сути, речь идет о кардинальном вопросе: существует ли психическая функция, душа или дух или бессознательное во мне, или же в начале формирования сознания психика фактически находится вовне в форме намерений и сил произвола и только в процессе душевного развития она постепенно врастает в человека?
Были ли когда-нибудь так называемые отщепленные части души действительно частями целой индивидуальной души, или же это скорее были существовавшие сами по себе психические единицы, выражаясь языком первобытного человека - духи, души предков и т.п., которые в процессе развития воплощаются в человеке, постепенно составляя в нем тот мир, который мы теперь называем психикой?
Этот вывод, вероятно, может показаться сомнительным и парадоксальным.
Материалистические воззрения нашего времени имеют сходное убеждение, которому присуща та же тенденция, что и архаичному, то есть оба они приходят к одному и тому же выводу, что индивид является простым результатом, в одном случае получившимся вследствие естественных причин, в другом, примитивном, возникшим вследствие произвольных случайных событий.
В обоих случаях человеческая индивидуальность представляется незначительным случайным продуктом действующих субстанций внешней среды.
Это воззрение является вполне последовательным для архаичной картины мира, в которой обычный отдельный человек не имеет существенного значения, преходящ и полностью заменим.
Материализм окольным путем строжайшего каузализма вновь возвращается к первобытному воззрению.
Но материалист здесь более радикален в силу своей большей по сравнению с первобытным человеком систематичности.
Первобытный человек непоследователен, и в этом его преимущество: он выделяет мана-личность, приобретшую в процессе исторического развития значение божественных фигур, героев и божественных царей, которые, вкушая пищу богов, становятся бессмертными.
Более того, эта идея бессмертия индивида и вместе с тем его непреходящей ценности обнаруживается уже на ранних архаичных ступенях, прежде всего в вере в духов, а также в мифах тех времен, когда еще не было смерти, которая появилась на свет в результате какого-то глупейшего недоразумения или упущения.
Первобытный человек не осознает в своих воззрениях этого противоречия.
Но наш культурный мир по-прежнему делает то же самое.
Имеются университеты, в стенах которых заявляют, что об идеях божественного вмешательства не может быть и речи, - наряду с этим там существует теологический факультет. Один материалистически настроенный натуралист считал непристойным сводить к акту божественного произвола даже малейшую вариацию вида животных, и в то же время он был самым настоящим приверженцем христианской религии, что и доказывал на деле где только можно.
Почему же мы должны волноваться из-за непоследовательности первобытного человека?
О БОЛЬШИХ ЦЕЛЯХ.
Смысл жизни человека
Сопроводительное письмо
Странники.
О смысле и смыслах
Смысл жизни в бессмертии?
От Цели к Совести.
Семь языков Бога.
Смысл.
Грехи и добродетели.
Важнейшее из искусств.
Способ производства смыслов.
Вечность вся зажата в одну точку
О ИСТОРИИ
График истории Джозефа Пристли
Фазовый переход
Реальность - единственное, что у нас есть
Картина мира.
О картине мира.
О установках.
Социальная сингулярность.
Journal information