gignomai
Иерархия благородства – иная, чем иерархия блага...
/Николай Гартман/
Благородство … предполагает благо.
Но в его случае добавляется еще и отбор с особой точки зрения. То, что является в качестве морального требования общим для всех, к нему имеет отношение как подчиненное; оно отбирает исходя из другого… долженствования бытия, содержательно выходящего за пределы первого … по особому, новому критерию предпочтения: оно направлено только на те ценности, которые не являются общими для всех — причем общими не только по возможности их исполнить, но и по требованию — направлено к исключительным ценностям, к таким, сам характер долженствования которых существует не для всех, которые, таким образом, в тенденции возвышают человека, выделяют его на фоне общего блага (независимо от высоты его реализации).
Совсем не обязательно, чтобы эта тенденция противоречила той, что ориентирована на порядок высоты.
Царство ценностей имеет и другие измерения помимо высоты; оно обладает и располагающейся перпендикулярно высоте шириной, в плоскости которой то, что имеет здесь разные координаты, стоит на одной высоте.
Каждая высота в царстве ценностей представляет собой целый уровень ценностей, и так или иначе схваченное ценностным чувством многообразие даже внутри такого уровня есть всегда лишь фрагмент.
Стремление к не-схваченному — глубоко обосновано во всякой действующей морали. … Но и в направлении высоты над тем, что схвачено господствующим ценностным видением, в конечном счете всегда находится нечто еще более высокое; и именно на это направлено благородство. …
Необыкновенное также принадлежит сущности благородства.
Правда, каждая схваченная ценность имеет тенденцию привлекать к себе этос множества, т. е. в качестве морального требования становиться всеобщим. Но коль скоро оно стало всеобщим, это больше не благородство, но именно благо, общее для всех.
И тогда благородство наполняется другим ценностным содержанием.
Содержание благородства варьирует, в то время как его направленность на исключительное остается той же...
Это, конечно, не пошлое стремление к оригинальности.
Это оригинальность, случающаяся естественно, по тому основанию, что благородный не тратит себя на общедоступное, пусть и благое; он ищет «несхваченное».
«А маленькую доброту, как шляпу, оставляй в прихожей».
И в этом эволюционная ценность благородства, которую можно в дарвинистской метафорике сравнить с редкой, но ценной мутацией.
Сущность благородства при любой изменчивой исторической ситуации — смотреть вперед, искать, преобразовывать этос эпохи.
...Без благородства человеческое развитие будет простаивать и — так как покой невозможен — пойдет вспять.
В большом масштабе благородство — это совершенствование жизни исторического этоса; в малом, в отдельном человеке — особая тенденция идущего вперед...
«Благородство, таким образом, эксклюзивно, представляет собой нечто особенное, и в этом смысле «аристократично» — как по отношению к множеству личностей, так и по отношению к тому или иному схваченному многообразию ценностей. И в том и в другом направлении оно означает отбор, индивидуальную селекцию согласно ценностям и одновременно ценностную селекцию согласно некоей предпочитаемой ценности или некоего предпочитаемого направления в ценностном царстве».
Т.е. благородны – по понятию – не многие, и они избирательны в том, что ценят – лучшее. В таком выборе и состоит их благородство.
Только так: «Индивидуальная селекция без ценностной селекции абсурдна и контрценна, фальшивая претензия, пустая кичливость».
Но и наоборот: не всем дано: «ценностная же селекция без индивидуальной селекции не имеет жизненной силы. Подлинный аристократизм несет высшие обязательства. Но и он бесплоден, если нет единонаправленной солидарности немногих…. Благородство всегда предполагает ценность силы, которая в нем заключена, без этого благородство — пустая игра. … Тенденция благородства не индивидуалистическая. Не будучи всеобщим, оно направлено не к единичному как таковому, но всегда только к особенному, типу, группе единомышленников. И это в нем еще не все. Оно должно осуществлять только собственный вид, свою исходную позицию в этической действительности».
«Благородство противостоит стадному инстинкту, всякой уравниловке. В отношении благородства важность имеют индивидуальные отличия этоса. Оно не устраняет добра так же, как и сообщества добрых; но благородство выделяет среди добрых тех, кто, с его новой точки зрения, «лучшие»; выше доброго (agathon) как такового оно ставит в своем смысле «лучшее» (ariston). … Благородный дистанцирован от просто доброго».
Более высокий тип нравственного требования, а тем самым более высокий тип человека противопоставлены просто добру.
Так тенденция благородного создает одновременно аксиологически выдающийся тип, идеал человека [!].
...Без идеалов же этос масс вырождается.
Его уровень понижается, ибо и застой — уже падение.
По содержанию в фактической тенденции благородного (т. е. отнюдь не в его осознаваемых целях) всегда заключено образование высшего типа человека, иногда и вопреки «добру», всегда на определенной дистанции к совокупности личностей и в прямой противоположности к всеобщности их критериев. Устремленность благородного вверх обусловлена направленностью всех его сил в ограниченном направлении к исключительному. Отсюда необходимое расстояние прошедшей отбор группы от общества.
Journal information